Отправлено: 16.05.09 20:04. Заголовок: Франтишек

Франтишек

Кот
Тромбонист
Сила - 6; Выносливость - 7; Удача - 13; Интеллект - 6.
Спецприём - обезоруживание 3/3.
Нютрал-гуд.
Голова: шляпа.
Правая рука: тромбон (атака=1, звуковой урон)
Левая рука: когти (атака=1, режущий)
Туловище: помятый костюм, свитер. В карманах - двести Чехословацких крон, спички, сигареты, документы, пропуска в район Гжебегов и Младоклёцкинский район.
Пояс: -
Ноги: - (как известно, коты штанов не носят)

Франтишек нечасто вспоминал своё прошлое - да и нечего особо было вспоминать. Родился в 1905-ом году на улице Рыбномоста, что в районе Гжебегов в Праге, в семье еле сводящего концы с концами кота-учителя музыки. Впрочем, нечто подобное вам о своём происхождении наверняка расскажут восемь из десяти жителей Праги. Да и то только потому, что третьему из опрошенных вы покажетесь немецким шпиком (и бесполезно уверять, будто вы никакой не немецкий шпик, а австрийский шпиц - прохожий раскраснеется, раскланяется и тотчас сбежит от вас), а девятый и вовсе окажется гжебегом.
Отец Франтишека умер ещё в начале 20-х от чахотки - до сих пор в ушах Франтишека отдавалось эхо загробного чиха отца. Но, надо заметить, звучало оно не так уж и часто, ведь, как правило, главенствовали в ушах Франтишека, да и не только в них, джаз и блюз.
Ну, по правде сказать, в конце 30-х годов слов "джаз" и "блюз" ещё не было, их позднее обозначил знаменитый первооткрыватель нескольких слов, музыкант и домохозяин Утюг-Джаз Пароварка де Блюз Термос. Но всё это не останавливало Франтишека, ведь вечерами в ресторанчике "У Пана Кнедлика" он играл именно джаз и блюз, кот знал это и без всяких названий.
Франтишек точно не помнил, как научился играть на тромбоне, но, кажется, он умел это с младенчества. Или с того раза, когда застрял в водосточной трубе, лазая по крышам. Как бы то ни было - Франтишек играл на тромбоне, любил играть на тромбоне и зарабатывал себе и старушке-матери на молоко игрой на тромбоне.
Пан Кнедлик был добродушным пожилым кнедликом, кажется, ресторан он унаследовал ещё от отца, тоже Кнедлика и так же кнедлика. Платил он Франтишеку и его товарищам по небольшому импровизированному оркестру не столько для получения дальнейшего дохода, сколько потому, что любил музыку. А ещё он любил своих посетителей. И щи со сметаной и белками. Пану Кнедлику хотелось, чтобы все три объекта его любви относились друг к другу с симпатией и до сей поры ему удавалось эту конструкцию взаимопривязанностей сохранять.
А ещё у пана Кнедлика была дочь - Сусана, усатая девушка, помогавшая отцу с рестораном. Усы отпугивали от Сусаны молодых людей, но притягивали к ней котов, включая Франтишека, питавшего к ней платоническую любовь вот уже который год.
Франтишек уважал пана Кнедлика и своих товарищей по оркестру, но другом он мог назвать лишь Янкеля, бухгалтера ресторана. Янкель был ещё довольно молодым щетинистым слизнем с тревожными глазами. С виду его можно было принять за желе, но на беду по паспорту он значился слизнем, печальный приговор по нынешним временам. Вообще-то Франтишек был флегматиком (и даже пару лет работал флегматиком на глебегской мыловарне), но за Янкеля он был готов стоять горой или, вернее, котом.
Всего пару месяцев назад Чехословакия была оккупирована Третьим Рейхом, под предлогом защиты судецких гжебегов. Как бы то ни было, ныне прекрасная древняя Прага задыхалась от немецкого языка, казалось, со всех углов режущего сам воздух города тупым перочинным ножом. Танки, бронемашины и эти новейшие самоходные аквариумы со щуками уродовали исторические мостовые города. Когда-то по ним прохаживался легендарный король Ян Гусинаяпечень, автор Гжебегского Уложения теперь - ефрейтор Швайцен, автор фингала под глазом у пана Капусты. Перемещение по районам - по пропускам от немецкой администрации. Для прогулок по крышам Франтишеку и вовсе приходилось брать разрешение в администрации за день, где это видано! Повсюду хватали слизней и увозили за пределы города, говорят, чтобы морить их в соляных камерах. Да и простой люд не миновали погромы - кубическое сознание немца на могло вместить в себя многоугольник Праги, а потому кому-то приходилось менять форму. И это было не немецкое сознание. Единственные, кто не замечал грузного присутствия немцев, были, конечно же, гжебеги.



Франтишек вышел из дому. Он любил эти закатные часы, когда неторопливо шёл к ресторану пана Кнедлика. В воздухе пахло выпечкой из лавочки пана Сдобы и гжебегами, сновавшими туда-сюда. Никто не обращал внимание на Франтишека - лысеющий (сзади) кот, разменявший четвёртый десяток, держащего тромбон хвостом (от чего и пошло выражение "держать трубу хвостом") - что может быть обыденнее в этот час. Миновав немецкую заставу кот шёл по широким аллеям Новоклёцкинского района, занятого в основном всякого рода развлекательными заведениями, вроде ресторанов, кинотеатров и бань для гжебегов.

 Отправлено: 06.06.09 14:54. Заголовок: Кот выпустил когти и..

Кот выпустил когти и молнией взвился по водосточной трубе на крышу. Она встретила его влажной черепицей и лёгким запахом затхлости - верными спутниками кота на протяжении всей его жизни. В два прыжка тромбонист перелетел на соеднюю улицу, подальше от удивлённых окриков немца. Преодолев ещё два квартала, Франтишек наконец позволил себе с облегчением вздохнуть и вытянуться у тёплой дымовой трубы. Перед его глазами лежала почти вся Прага - на востоке пронзали розовые лучи молодого солнца шпили костелов Градчан, на востоке пузырились купола барочной Малой Страны. Меж торговых домов и соборов, проползая под мостами и виляя между набережными через весь город величественной наградной лентой ползла Влатва. Сейчас она была особенно красива, как и весь город. Город, который гнойным прыщом уродовал восковой истукан, своей нелепостью и огромностью осквернявший непритязательное величие древней столицы. Казалось, даже уродливые рыбоглазые горгульи на водостоках смотрели на Гитлера с презением.
- Ну что, братцы? Вам тоже не по нраву этот парень? Ничего, подождите чуток, скоро его тут не будет - помяните моё слово. Как говорил, кажется, прадед моей матушки, "капитана без знаний и терпения не бывает". А он, между прочим, был корабельным котом на флагмане Австро-Венгерского флота! Так что не всё потеряно, не вешайте носы... хотя скульптор уже подумал за вас. - Кот сам рассмеялся своей шутке вместо горгулий. Несмотря на их уродливую внешность, каменные бесы были одними из лучших друзей кота. Они никогда ничего у него не просили, а сами всегда давали то единственное, что у них было - умение молча всё выслушать и улыбнуться в ответ. Пусть улыбки их были весьма устрашающий, тромбонисту они были стократ дороже всех неискренних натянутых улыбок мира. Привычка говорить с горгульями осталась у кота с детства, с того дня, когда он упал с крыши головой вниз.
- Ну ладно, друзья, побежал, я, что ли? У меня на сегодня ещё много дел - тромбон починить, сдобы купить, цветы для Сусанны... Давайте, не скучайте! - Окинув последним взглядом утреннюю Прагу, кот улыбнулся горгульям на прощанье и прыгнул на следующую крышу. Горгульи улыбались ему вслед. Может, дружески, а может, и ехидно, точно пронзая будущее неподвищным взглядом своих прищуренных глаз. Кто знает, о чём думают эти каменные уродцы?
Франтишек уж точно не знал да и, пожалуй, не хотел знать. Сейчас его занимал только один вопрос - как побыстрее добраться до мастерской пана Мульки. Она лежала за рекой, поэтому на полпути коту с неохотой пришлось сползти по водосточной трубе вниз, на мощёные улочки, и продолжить свой путь по брусчатке. Навстречу ему семенили гжебеги, спешили по своим делам горожане, строевым шагом прогуливались немцы, иногда останавливаясь, чтобы проверить у горожан документы. Из мусорных баков и крон деревьев порой высовывались на секунду головы в котелках. На улицах под аккомпанемент лязга трамваев, цокота копыт, криков уличных зазывал и нечётких звуков граммофона царила обычная, знакомая Франтишеку суета. Город просыпался, медленно разворачивал крылья вывесок, скрипел затёкшими суставами дверей и зевал дымом из труб. Франтишек начал насвистывать себе под нос незатейливую мелодию, надёсь, что его доля неприятностей на сегодня подошла к концу. Вскоре в дальнем конце улицы блеснула эмалированная вывеска дела пана Мульки, куда кот и поспешил. Протиснувшись между двумя излишне полными дамами, кот вскоре оказался у дверей. Но как только его лапа сжала холодную дверную ручку, из-за окна лавки послышалась до боли знакомая ругань на до боли знакомом языке. Фыркнув себе в усы, кто решительно дёрнул дверь на себя и вошёл в помещение лавки.
Всегда аккуратная, чистенькая и вылизанная мастерская пана Мульки была разгромлена. На полу валялись эмалированыые гуси и коровы, криво свисала со стены пасторальная картина, паркет уродовали следы измазанных мазутом сапог. Сам их обладатель стоял за прилавком и тщательно перерывал содержимое полок. Несчастный пан Мулька сидел на табурете, съёжившись и утирая с носа холодный пот.
- Котт? Бриз отсюда, шифотнай, тут обиск! - Выкрикнул немец, завидев заходящего в лавку Франтишека.
- Простите, а могу я поинтересоваться, что здесь происходит? - Задал вопрос тромбонист.
- Не тфой дело! Фон, пока я не тепя не арестофаль! - Немец угрожающе сделал шаг вперёд. Но кота, повидавшего вчера самого гауляйтера, подобными приёмами было уже не напугать.
- Простите, но разве я не имею право зна...
Дверь внезапно распахнулась, громко стукнувшись о стену. Кот обернулся и обомлел: за его спиной стоял тот самый утренний водитель.
- Как слафно, што мне фас найти удалёс!

 Отправлено: 20.06.09 11:16. Заголовок: - Час от часу не лег..

- Час от часу не легче! - мысленно вздохнул кот, его нос произвольно задёргался от нервного тика.
- Я ишкаль фас по фшей Праге, херр Фран-ти-шек! - добавил шофёр, распахнув строй белоснежных зубов в улыбке.
- Затшем фи искаль этот шифотный котт? - немец, производивший обыск, заинтересованно обратился к Хансу - Этот котт das verbrecher? Я сразу подумать это по его криминаль морда!
- Нет-нет, это ше есть херр Фран-ти-шек, - Ханс неизменно проговаривал имя тромбониста по слогам, очевидно, опасаясь обидеть кота неправильным произношением. - сертифицирен музикант Рейха! Его арийский потентшиал есть тридшать процентоф!- последний аргумент шофёр явно считал исчерпывающим.
- Херр младший фельдблюхерягергаубер всё верно изложил, - заявил кот сухим официальным тоном, смекнув, что шофёр, появление которого его поначалу огорчило, может оказаться полезен в этой ситуации. - И я имею право знать, что происходит в этом заведении!
Видимо, сознание немца отчаянно пыталось побороть печальную действительность, а потому его взгляд сменил презрительную выражение на изумление, как бы заверявшее его собеседников в том, что он скорее уверует в летающих гжебегов, чем в толстых котов с тридцатипроцентным арийским потенциалом.
- Тшем фы мочь подтвердить свой слофа, херр фельдблюхерягергаубер? - недоверчиво спросил немец.
В ответ на это Ханс вытащил из-за пазухи ворох каких-то заполненных бланков, форм и справок. Немец взял бумаги, взмахом руки согнал клацающего зубами пана Мульку с табурета, уселся и стал их изучать.
Через некоторое время немец шёпотом отчаянья произнёс: "Не мошет быть, это есть подпишь херр гауляйтер!" и прибавил к этому какое-то немецкое слово ещё тише, значение которого Франтишек не знал. Кажется, сознание немца наконец-то приняло болезненную правду. Он вскочил с табурета, вытянулся и отдал коту честь, ведь к стыду самого немца, его арийский потенциал был реализован всего на 22 процента, чем, видимо, и объяснялась его мазутная чумазость.
- Так-то лучше, - самодовольно заявил Франтишек. Ему начинали нравится преимущества тридцати процентной реализации арийского потенциала. - А теперь соблаговолите объяснить, на каком основании вы устроили погром в заведении законопослушного... подданного Рейха, уважаемого пана Мульки?
При этих словах пан Мулька, до сих пор пытавшийся спрятаться за подолом эмалированной скульптуры молочницы, приоткрыл один из зажмуренных глаз, что означало появление робкой надежды в его съежившемся сердце.
- Дело ф том, што в коммендатурен поступаль информация, што хозяин этот мастшерская хранить запрещённый литератур! В ходе опыск я пока не обнаружифать запрещённый литератур, но я обнаружифать што эмаль на некоторый фигурен не соответшфоваль стандартам Рейха, согласно параграф што седнадшать положения о... - тут немца, считавшего излагаемую информацию крайне важной, прервал Франтишек.
- Оставьте эти глупости, я ручаюсь за преданность пана Мульки и всех видов его эмали! Вы и так уже разнесли половину этой славной лавки, очевидно, что никакой запрещённой литературы здесь нет и быть не могло! И я советую вам обратить самое пристальное внимание на профпригодность штата шпионов и агентов в вашей комендатуре! А если у вас есть какие-то претензии, то потрудитесь изложить их гауляйтеру Меллеру, с которым я имею великую честь быть лично знакомым! - впервые в жизни кота слегка опьянило сознание собственной власти.
Насмерть запуганный этой гневной отповедью и особенно упоминанием имени гайляйтера, немец отдал честь и впопыхах выскочил вон из мастерской, ударившись о дверной косяк.
- А вы, Ханс, подождите меня у автомобиля. - отослал кот шофёра, как всегда бессмысленно улыбавшегося многочисленными шеренгами зубов.
- Не волнуйтесь, пан Мулька, всё прошло, вы в безопасности! - кот помог эмалировщику подняться на ноги и проводил его до табурета, поддерживая под руку. Видели бы его сейчас родные, изумились бы: шерсть тромбониста стояла дыбом, в расширившихся зрачках плясал свой дикий танец огонёк, свойственный только диким камышовым котам, и даже хвост почему-то казался менее облезлым, чем обычно. Давно Франтишек не испытывал такой уверенности в себе. Сказать по правде, с тех самых пор, как в детстве его побила банда мышей.
- Перво-наперво скажите мне, пан Мулька: вы действительно хранили запрещённую литературу? - поинтересовался кот.
- Да, да, пан Франтишек, бедовая моя голова! Грешен! Был в прошлом месяце в гостях у Брюнкеля-слизня, так его жена готовила такой чудесный форшмак! Ну я и списал у неё рецепт! - сознался пан Мулька и зарыдал.

 Отправлено: 22.06.09 08:51. Заголовок: - Ну-ну, успокойтесь..

- Ну-ну, успокойтесь, всё позади. Не пристало человеку вашего возраста вот так вот реветь! - Франтишек крепко сжал расчувствовавшегося торговца за плечи и встряхнул, но старик был слишком поглощён вырвавшимися наружу эмоциями. - Успокойтесь, пан Мулька, слышите? Я приказываю!
Кот сам не ожидал от себя такого грозного, раскатистого тона. Последняя реплика гулко ударилась в потолочные балки и заскакала по торговому залу от стенки к стенке. Пан Мулька немедленно выпрямился как штык и высморкался в первую попавшуюся тряпку. Тромбонист в ужасе зажал рот лапой, будто хотел сдержать забравшегося туда демона. В последний раз подобный повелительный голос кот слышал, не далее как вчера, в оккупационной администрации.
- Да, простите, херр Франтишек. Сорвался. Знаете, ведь эта эмаль - всё, что у меня есть, ну вот и я дал маху, как говорится... Простите ради всего святого, больше не повторится. - С виноватым видом бубнил пан Мулька, сморкаясь и вздыхая.
- О чём речь, пан Мулька? Всё в порядке. И не стоит называть меня "херр" Франтишек, вы ведь ещё моему прадеду эмаль продавали. - Кот чувствовал себя жутко неловко, едва ли не сильнее, чем сам торговец. К его горлу подступил комок шерсти.
- Так мне можно называть вас просто Франтишек? Ну чтож, спасибо. - Пан Мулька высморкался в последний раз, спугнув голубей и гжебегов на три квартала в округе, отложил грязную тряпку и дежурно улыбнулся, растягивая свои старые морщины на щеках. - Могу быть чем-нибудь полезен? Или вы, так сказать, просто по доброте душевной зашли мне помочь?
- Есть у меня к вам одно дельце... И называйте меня на "ты", ладно? - Эмалировщик с энтузиазмом кивнул. - Так вот, дело такое... У меня, знаете ли, тромбон... потёрся. Большой кусок эмали отвалился. Вот, смотрите.
Тромбонист протянул торговцу свой инструмент. Торговец бережено принял повреждённый тромбон из хвсота Франтишека, хотя и не смог скрыть наполнившего его до кончиков усов отвращения при виде громадного уродливого пятна.
- Это где ж ты... вы... ты его так? Хотя это не моё дело, замолкаю.
- Дело житейское. - Фыркнул кот. - Всего лишь заслонился от летящего рулона наждачки.
- Бывает, бывает. Вечно летают вокруг эти дьявольские рулоны, совсем жизни никакой от них не стало, верно? Но это всё не моё дело. Вам, наверное, надо заменить эмаль?
- Да, именно так. - Коту надоело постоянно поправлять чересчур угодливого торговца, и он решил смириться с обращением на "вы". - К вечеру успеете сделать?
- О чём речь! Да я немедленно пойду выполнять ваш заказ! И эмаль самую лучшую выберу, так и знайте. Даже у сиамского императора нет такой эмали! Я имею в виду, если бы у него была эмаль, то не такая. - Пан Мулька вытер вспотевшие ладони ладони о фартук. - Вы сколько готовы предложить?
- А сколько вы попросите? - Поинтересовался кот.
- Ну... так бы я взял сто крон, но учитывая ваш исключительно благородный поступок, ограничусь пятьюдесятью. - Произнёс торговец, делая шаг вбок и заслоняя спиной какую-то висящую на стене табличку.
- Пятьдесят крон! - Присвистнул кот. - Недёшево берёте!
- Я таких скидок в жизни никому не давал и больше не дам. - Заверил покупателя эмалировщик. - Даже сиамскому императору не дам. Если ему случится, конечно, побывать в моей лавке.
Франтишек почесал за ухом. С одной стороны, у него чесались лапы поставить торговца на место. С другой, опять прибегать к жутковатой ауре своих покровителей ему совсем не хотелось. Это походило на контракт с дьяволом - перспективы открываются широчайшие, но вот душу уже не вернёшь. Сатана никогда ничего не даёт задаром.
- "Да ладно, немцы, конечно, те ещё типы, но до Дьявола им далеко. Я же не слизней расстреливаю, в конце-то концов!" - Мысленно оправдал себя Франтишек и произнёс:
- Пан Мулька, мне кажется, ваши цены несколько завышены по отношению к единому ценовому реестру, установленному Рейхскомиссией по эмали и малогабаритной посудой. Вы хотите, чтобы я...
- Пять крон. - Выпалил пан Мулька, не дожидаясь конца предложения.
- Я готов предложить двадцать. - Успокоил торговца кот.
- Нет, мне лишнего не надо... но пятнадцать крон, пожалуй, не лишние. - В короткой внутренней схватке победила всё-таки жадность, и вскоре вслед за тромбоном в руки эмалировщика перекочевала горсть монет. - Заходите ко мне в три часа! Ваш тромбон будет как новенький.
Франтишек кивнул и направился к двери. На полпути его остановил оклик:
- И ещё одна маленькая просьба, если можно. Не рассказывайте гауляйтеру о моём рецепте форшмака, ладно? - Заискивающе улыбнулся пан Мулька, спрятав большие пальцы за лямками фартука.
- Даже если бы я мечтал поведать о нём гауляйтеру, всё равно он вряд ли заинтересовался бы подобными мелочами. - Попытался пошутить Франтишек, но увидев, как стремительно бледнеет эмалировщик, поспешил исправиться: - Конечно, мой рот на замке. Ну, бывайте, пан Мулька!
- До вечера, герр Франтишек! - Сквозь скрип закрывающейся двери услышал тромбонист, и эти слова заставили его поморщиться не хуже несмазанных петель. Обернувшись, кот увидел перед собой уже успевшую надоесть улыбчивую физиономию.
- Херр Фран-ти-шек! Как вам покупленйе? - Наклонив блестящую как медь круглую голову набок, поинтересовался Нейербаумштрассетрост. - В куда приказивайт фезти?
Кот нервно огляделся под сторонам, подыскивая подходящую водосточную трубу для бегства, но как назло поблизости не было ни одной. Тяжко вздохнув, кот решил, что день-деньской бегать по городу от навязчивого шофёра слишком утомительно, смирился со своей судьбой и одним прыжком запрыгнул на пассажирское сиденье.
- В булочную пана Сдобы, пожалуйста. И остановите за два квартала от неё, у фонаря Старого Кшепешки. Вы знаете, где это?
- Конетшно! Праги карте виутшил я как свой пйат палец! - Немец распахнул дверь, забрался в машину и завёл мотор.

 Отправлено: 23.06.09 10:16. Заголовок: Франтишек свернулся ..

Франтишек свернулся на мягкой тёплой коже пассажирского сиденья.
- Пожалуй, немцы всё же знают толк в комфорте. - подумал он, устраиваясь поудобнее и даже тихонько замурлыкал от удовольствия. Мотор взревел, машина тронулась. Удивительно, но сейчас тромбонист находил даже нечто притягательное в рёве мотора, напоминавшем коту о его диких сородичах, оглашавших джунгли, допустим, Бангалора таким же мощным и уверенным рёвом. Ханс принялся насвистывать какую-то народную баварскую мелодию, что удавалось ему куда лучше, нежели речь по-чехословацки. Грозный рёв мотора и беззаботный свист образовывали некую дисгармонию, не ускользнувшую от тонкого слуха тромбониста, однако это ему даже нравилось - чем-то походило то ли на джаз, то ли на блюз. Убаюканные сочетанием этой причудливой мелодии, изящно сочетавшейся с окружающим шумом полуденной Праги, кошачьи глаза начали слипаться.
Кот разбирался в марках машин куда хуже, чем в сортах молока, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: автомобиль, выделенный ему гауляйтером, обладал превосходными техническими характеристиками. Он пронёсся по булыжной мостовой проспекта Сельдечки без единого намёка на тряску, элегантно лавируя между гжебегами, которые, как известно, не признавали правил дорожного движения. Франтишек всё ещё пытался глядеть по сторонам, но пролетающие мимо пешеходы, гжебеги, до боли знакомые уголки Праги уже начали сливаться в единое, пёстрое пятно. Полуденная дрёма взяла верх, кот протянул лапы и с наслаждением капитулировал перед негой.
Почему-то Франтишеку опять снились гжебеги.

Должно заметить, притом обязательно шёпотом, чтоб не разбудить кота, заслужившего минуту покоя, что гжебеги жили в Праге всегда. Притом в таких количествах, что некоторые острословы даже подозревали, что это Прага живёт в гжебегах. Каждое старое строение в Праге было насквозь пронизано ходами, прорытыми гжебегами, а каждая новая постройка - непременно будет ими испещрена в самом скором времени. В общем-то Пражане привыкли к гжебегам и считали их... гжебегами. Просто гжебегами. Это же так естественно! Например, непременно поставит в тупик жителя Праги неуклюжий вопрос чужестранца: "А на кого же похожи эти ваши гжебеги?". "Да как на кого, на обычных гжебегов, конечно!" - ответит вам пражанин. Да и не глупо ли это, описывать гжебегов? Никому же не приходит в голову с умным видом писать, что у собаки - четыре лапы и хвост.
А сами гжебеги вечно слишком заняты, чтоб отвечать на вопросы. Они непрестанно мельтешат по улицам, неожиданно появляясь из-под мостовых, бегают по крышам, балконам и карнизам безо всякой страховки, попутно поправляя отвалившуюся штукатурку. Говорят, если бы не труд гжебегов, древняя Прага давно бы развалилась по частям.
При этом у гжебегов решительно нет времени на соблюдение каких-либо правил или законов! Не то, чтобы гжебеги когда-либо кого-то били или грабили, но правила дорожного движения, право частной собственности и прочие глупости в том же духе для них не существовали. Единственную попытку призвать гжебегов к порядку в конце 15-го века предпринял император Леопольд Крохобор. Сначала он обязал гжебегов платить подушный налог. Но гжебеги не знали, что такое налоги, да и денег у них отродясь не водилось. Тогда император приказал бросать всех гжебегов-неплательщиков в темницу, но это было то же самое, что пытаться удержать воду в решете. Наконец, Леопольд взъярился и велел казнить гжебегов, однако, за день до вступления указа в силу, император бесследно исчез.
Однако, не зря говорят, что из всякого гжебега есть исключение. Действительно, очень редко некоторые гжебеги внезапно начинали расти и обретать человеческие черты, пока окончательно не превращались в обычных, хоть и несколько низкорослых, людей. Говорили, что в процессе трансформации эти гжебеги сбрасывали своё старое сознание, заменяя его человеческим, а потому в дальнейшем не могли пролить ни капли света на загадки своих бывших сородичей-гжебегов. Их называли падшими гжебегами и таким был, например, пан Крчик. Впрочем, некоторые ксенофобы уверяли, что падшие гжебеги - шпионы.
Учёные же утверждали, что гжебеги находятся в некоем симбиозе с Прагой. Впрочем, их утверждения основывались на голословных теориях, ведь ни одному учёному ещё не удавалось изучить ни одного гжебега.

А пока мы предпринимали этот краткий экскурс в историю, Франтишеку снилось, что серая тень покрывает бескрайнее море гжебегов, изменяя черты каждого до неузнаваемости. Гжебеги издавали звуки (что было бы совершенно фантастично наяву!) и эти звуки сливались в жалобную песню, подобной которой тромбонист ещё не слышал.
- Херр Фран-ти-шек! - ткань дремоты коты разрезал радостный голос шофёра- Херр Фран-ти-шек, ми ест приехаль куда фы говорилить!

 Отправлено: 28.06.09 16:53. Заголовок: - Херр Фран-ти-шек, ..

Кот нехотя разлепил глаза, и, прищурившись, огляделся вокруг. Машина была припаркована у кирпичной стены костела прямо напротив знаменитого ажурного фонаря, который поставил Праге богатый помещик Старый Кшепешка. За крышами домов виднелся зеленоватый от патины шпиль дома Жижици, отмечавший начало улицы Снитков.
- Херр Фран-ти-шек, йа прифозит фас прафельн? - Поинтересовался Ханс.
- Да, то, что надо. - Кот зевнул, потянулся и соскочил и выскочил из машины через услужливо распахнутую шофёром дверь. - Я ненадолго, подожди меня здесь.
- Есть! - Выпалил немец, лихо перекинул через плечо винтовку и чеканным шагом зашагал туда-сюда вдоль автомобиля, охраняя государственное имущество. Пожав плечами, кот ещё раз вытянулся в дугу, разминая затёкшие мышцы, и засеменил к лавке пана Сдобы. Его несколько тяготило отсутствие привычного тромбона в хвосте, Франтишек попытался просто болтать хвостом из стороны в сторону, как прочие коты, но получалось это у него страшно неуклюже. К счастью, идти было недалеко, и через пару извилин кривых пражских улиц из-за угла выплыла родная улица. Рабочие усердно стирали каракули вчерашнего визитёра с двери подъезда.
- Эй, дружище, постой-ка! - Окликнул кота один из них. - Это не вы ли будете пан Франтишек?
- Ну я, а что? - Неохотно обернулся кот. - Чем могу быть полезен?
- Что же это за вещи такие про вас на дверях пишут? Вам-то, поди, всё равно, а честным людям потом замазывать... - Рабочий грязной рукавицей промокнул пот со лба.
Кот тяжко вздохнул. Будь сегодня самый обычный день, по которым он так соскучился, тромбонист извинился бы перед красильщиками и даже отсыпал им немного мелочи за работу. Но переживания трёх прошедших дней слишком сильно давили ему на плечи, и рабочих хотелось просто послать на все четыре стороны.
- А вам, я так понимаю, нужны от меня какие-то услуги? Сейчас, погодите, достану блокнот... - Кот демонстративно полез в карман пиджака. Рабочие сразу побледнели и с удвоенным рвением вернулись к работе.
- Нет-нет, херр Франтишек, ничего такого. Моё имя Петер Кажуватка, кстати... - осмелился проямлить самый смелый из красильщиков, прежде чем окончательно вжать голову в плечи и отвернуться. Кот презрительно фыркнул - его разочаровало раболепие рабочих. А может, это было нечто вроде презрения к потным, вымазанным в краске амбалам? Тромбонист не знал, и вряд ли этим занята была его голова. Пройдя ещё пару шагов, он очутился у дверей лавки пана Сдобы, в которую и вошёл...
...бы, если бы не налетел на чью-то железобетонную ногу на пороге. Взвизгнув, кот отпрыгнул в сторону, шерсть на ушибленном лбе поднялась дыбом. Насупив усы, кот поднял взгляд вверх, чтобы посмотреть, кто это так грубо шастает по лавке пана Сдобы. Грозно растопыренные усы резко обвисли, когда грозный взгляд напоролся на надвинутый на подозрительно знакомые сросшиеся брови котелок.
- Товарищ Франтишек! - Громыхнул товарищ Книтек, хватая кота за лацканы пиджака и втягивая в душистый полумрак лавки.
- И я рад вас видеть, товарищ Книтек. - С усилием разжав мозолистые пальцы подпольщика на своём пиджаке проговорил тромбонист.
- Немецкая овчарка тебе товарищ! - Провизжала из тени пол котелка знакомая летучая мышь. - Теперь ты за всё заплатишь, мерзкая капиталистическая морда немецкого фашизма!
- Спокойно, товарищ э-э... спокойно! - Осадил зарвавшегося мыша Книтек. - Товарищ Франтишек, твоё поведение требует объяснений! Как посмел ты прогнать нашего человека? Уж не поддерживаешь ли ты на самом деле фашизм? - Неуклюже сидящий на голове подпольщика котелок так и светился недоумением.
- Разумеется нет! Франтишек всегда... - Начал было пан Кнедлик, но зловещий шорох съезжающего на глаза котелка заставил его подавиться последней фразой. Тромбонист тоже почувствовал себя неуверенно, но всё же гораздо лучше, чем в прошлый раз. Вероятно, за сегодняшний день он успел уже немного привыкнуть вести себя развязно в самых разных обстоятельствах.
- Сперва спросите своего приспешника. - Ответил кот, запрыгивая на стоящий рядом плетёный стул. - Он вломился ко мне, как какой-то немецкий штурмовик, а теперь требует пролетарской солидарности.